Сознаюсь, книгу эту еще не прочитал до конца (и, как повелось, к утру дочитаю полностью. Апдейт: дочитано). Снова, как обычно, в этот период времени жизни, она попала ко мне случайно, скачавшись в мой телефон, который служит мне не только способом сообщения с другими людьми (в меньшей мере), но и библиотекой, "точкой" выхода в интернет, средством ведения сайта.
Книга начинается с личных впечатлений нашего человека, еврея по происхождению, до 33 лет прожившего в Союзе, специалиста, выехавшего на запад, а точнее, в штаты; бывшего почти бессребника, приученного жить по отечественным меркам, и вдруг позволившему себе такую вещь, как обычная иномарка (видимо, "внедорожец"), которая подняла его общественный, социальный статус. Пока что книга-размышление. Дальше видно будет.
Начинается книга довольно просто, но подспудно, как бы мимоходом автор приходит к более глубоким мыслям, и, что импонирует, не страшится критиковать ни себя, ни соотечественников, ни запад, ни восток - но по делу.
Для меня становится уже привычкой приводить цитаты (я выбираю не понравившиеся мне, а кульминационные для какого-то этапа повествования, в данном случае это всего лишь пока "завязка" книги):
"Кто-то из великих писателей заметил, что простолюдин, попавший в свет, может выказывать все внешние признаки аристократизма и прочего барства, но при этом самая обычная светская женщина, шуршащая дорогим платьем и благоухающая дорогими духами, вызывает у него шок.
От себя добавлю, что не только светская женщина, но и любая светская персона, вещь или явление, обладающая теми же тремя признаками (роскошность, надменность и глупость), вызывают точно такой же шок."
"А если подойдешь поближе к этой выразительной очереди с семитическими лицами и знакомым неповторимым акцентом, ощутишь желудочные запахи, услышишь клокотание слюней, уловишь прерывающийся от гастрономических восторгов тембр голоса, которым дожившая до коммунизма покупательница просит отрезать кусочек того и шматочек этого, то непременно вспоминается Освенцим и Бухенвальд.
Каждому свое, как справедливо утверждает немецкая пословица.
Кого-то сожгли заживо, а у кого-то вся жизнь свелась к пусканию обильной слюны на копчености, солености и прочие деликатесы.
И то, и другое одинаково страшно и противно, и непонятно даже, какая смерть страшнее для души - от адского огня немецкого крематория или от запаха и вкуса американского колбасного рая."
"Одна часть его (организма) кричит: начинай зарабатывать нормальные деньги. Ты в Америке! Тогда тебя и друзья уважать будут, и бабы будут давать, и будет внутренняя свобода и приятное ощущение от жизни.
И тогда я со страшной озверяющей силой наваливаюсь после работы на свой домашний бизнес-проект, который, я надеюсь, когда-то принесет дивиденты.
Но другая часть организма вопит о том, что истинные ценности - это только те, что внутри тебя.
Деньги и вещи легко могут пропасть, надоесть, девальвироваться и так далее.
Ценные бумаги могут потерять свою ценность.
Чем же будешь ты жить, - задает вопрос одна часть организма другой его части, - если и внутри у тебя тоже будет к тому времени пусто? И ведь не скажешь с легкостью, какая часть организма больше права."
"Господи, если ты и вправду есть, обрати на меня свой взор и укажи мне выход.
Я ненавижу свою бывшую родину, но у меня нет больше сил ненавидеть то, чего не удалось полюбить.
Господи, если ты и вправду есть, дай мне сил ненавидеть мою родину и дальше.
Дай мне сил ненавидеть ее, пока она не изменится к лучшему, так чтобы я смог ее полюбить, или до тех пор, пока я не умру.
Не дай мне опуститься до тупого равнодушия колбасных эмигрантов.
Аминь!"
ATTENTION! WARNING! ВНИМАНИЕ!
Ненормативная лексика в объемах 42-х Ниагарских водопадов падет на мозги неокрепших детей, женщин, слабоумных мудрецов и беременных мужчин.
Остерегайтесь связывать свои мысли подобными выражениями, загоняя первых за колючую проволоку ненавистного мата!
Словами полон мир, но так мало среди них хороших!
Ибо аксиома - плохое усваивается быстро. Хорошему - учиться долго и трудно.
Для тех, кто служил в стройбате или иных прочих войсках, а также работал на лесоповале, в карьерах, на безымянных стройках, бродяжничал, сидел или отсиживал за кого-то - стиль и слова не испугают, но мысли, которые автор пытался донести сквозь жгущую его ненависть к совку и пост-совку однозначно заставят думать, соотносить, сравнивать, выстраивать мозаику мира из дополнительных цветных и трудных, очень трудных многоугольников.
Книга начинается с личных впечатлений нашего человека, еврея по происхождению, до 33 лет прожившего в Союзе, специалиста, выехавшего на запад, а точнее, в штаты; бывшего почти бессребника, приученного жить по отечественным меркам, и вдруг позволившему себе такую вещь, как обычная иномарка (видимо, "внедорожец"), которая подняла его общественный, социальный статус. Пока что книга-размышление. Дальше видно будет.
Начинается книга довольно просто, но подспудно, как бы мимоходом автор приходит к более глубоким мыслям, и, что импонирует, не страшится критиковать ни себя, ни соотечественников, ни запад, ни восток - но по делу.
Для меня становится уже привычкой приводить цитаты (я выбираю не понравившиеся мне, а кульминационные для какого-то этапа повествования, в данном случае это всего лишь пока "завязка" книги):
"Кто-то из великих писателей заметил, что простолюдин, попавший в свет, может выказывать все внешние признаки аристократизма и прочего барства, но при этом самая обычная светская женщина, шуршащая дорогим платьем и благоухающая дорогими духами, вызывает у него шок.
От себя добавлю, что не только светская женщина, но и любая светская персона, вещь или явление, обладающая теми же тремя признаками (роскошность, надменность и глупость), вызывают точно такой же шок."
"А если подойдешь поближе к этой выразительной очереди с семитическими лицами и знакомым неповторимым акцентом, ощутишь желудочные запахи, услышишь клокотание слюней, уловишь прерывающийся от гастрономических восторгов тембр голоса, которым дожившая до коммунизма покупательница просит отрезать кусочек того и шматочек этого, то непременно вспоминается Освенцим и Бухенвальд.
Каждому свое, как справедливо утверждает немецкая пословица.
Кого-то сожгли заживо, а у кого-то вся жизнь свелась к пусканию обильной слюны на копчености, солености и прочие деликатесы.
И то, и другое одинаково страшно и противно, и непонятно даже, какая смерть страшнее для души - от адского огня немецкого крематория или от запаха и вкуса американского колбасного рая."
"Одна часть его (организма) кричит: начинай зарабатывать нормальные деньги. Ты в Америке! Тогда тебя и друзья уважать будут, и бабы будут давать, и будет внутренняя свобода и приятное ощущение от жизни.
И тогда я со страшной озверяющей силой наваливаюсь после работы на свой домашний бизнес-проект, который, я надеюсь, когда-то принесет дивиденты.
Но другая часть организма вопит о том, что истинные ценности - это только те, что внутри тебя.
Деньги и вещи легко могут пропасть, надоесть, девальвироваться и так далее.
Ценные бумаги могут потерять свою ценность.
Чем же будешь ты жить, - задает вопрос одна часть организма другой его части, - если и внутри у тебя тоже будет к тому времени пусто? И ведь не скажешь с легкостью, какая часть организма больше права."
"Господи, если ты и вправду есть, обрати на меня свой взор и укажи мне выход.
Я ненавижу свою бывшую родину, но у меня нет больше сил ненавидеть то, чего не удалось полюбить.
Господи, если ты и вправду есть, дай мне сил ненавидеть мою родину и дальше.
Дай мне сил ненавидеть ее, пока она не изменится к лучшему, так чтобы я смог ее полюбить, или до тех пор, пока я не умру.
Не дай мне опуститься до тупого равнодушия колбасных эмигрантов.
Аминь!"
ATTENTION! WARNING! ВНИМАНИЕ!
Ненормативная лексика в объемах 42-х Ниагарских водопадов падет на мозги неокрепших детей, женщин, слабоумных мудрецов и беременных мужчин.
Остерегайтесь связывать свои мысли подобными выражениями, загоняя первых за колючую проволоку ненавистного мата!
Словами полон мир, но так мало среди них хороших!
Ибо аксиома - плохое усваивается быстро. Хорошему - учиться долго и трудно.
Для тех, кто служил в стройбате или иных прочих войсках, а также работал на лесоповале, в карьерах, на безымянных стройках, бродяжничал, сидел или отсиживал за кого-то - стиль и слова не испугают, но мысли, которые автор пытался донести сквозь жгущую его ненависть к совку и пост-совку однозначно заставят думать, соотносить, сравнивать, выстраивать мозаику мира из дополнительных цветных и трудных, очень трудных многоугольников.
Комментариев нет:
Отправить комментарий